Future imperfect (1)

Борис ИВАНОВ
Статья из журнала «Техника Молодежи» №4/2000

Нас там нет

2000 год: нас нет на Марсе, нет на Луне — были, да ушли, похоже надолго, нас нет на Венере, Меркурии. Нет на астероидах. Кувыркающиеся в Космосе роботы и ползающие по поверхности чужих, мертвых, миров мертвые же автоматические тележки — почти не в счет. Нас нет в покрытых куполами городах во льдах Антарктики и на дне океанов. Нас нет на пути к звездам. Мы остались на поверхности материков — на митингующих площадях, в недрах хрущевских пятиэтажек и перед экранами телевизоров и компьютеров. Будущее, которое нам обещала НФ, Будущее, которым нас манили и пугали, то Будущее, которое стало для нас уже как бы привычным и почти обжитым, не состоялось.

Не сбылось — за ненадобностью. Эпоха разочарования. Несовпадения мечты и реальности.

Фантастика знает два рода допущений: допущения принципиально невозможные — к ним относятся путешествия во времени, в прошлое; достижение индивидуального бессмертия; полеты со скоростью, превышающей скорость света, и некоторые другие изыски человеческого ума — и допущения принципиально возможные, не идущие вразрез с известными нам законами природы. Первые позволяют поставить мысленные эксперименты, иногда довольно продуктивные. Вторые более приложимы к прогностическим построениям — на них основываются, как правило, утопии и антиутопии, романы-предостережения… Речь не идет о фантастике ближнего и дальнего прицела — там граница проходит по иным рубежам.

Так вот, о машине времени и нуль-транспортировке — в другой раз. Здесь — о возможном и несбывшемся. Я говорю вовсе не про обещанные нам райские кущи Коммунизма. Отнюдь нет. Будущее Азимова так же не сбылось, как и будущее Стругацких. И дело тут не в нетерпении, не в том, что оно замешкалось с наступлением, — дело в том, что на пороге XXI века стало ясно: оно не наступит никогда. А то, что наступит, будет совсем иным.

Поезд истории грохочет по другим рельсам, и все дальше в сторону уходит та ветка пути, вдоль которой тянутся поля ракетодромов и временами попадаются зеленые человечки со звезд. Пожалуй, стоит задаться целью понять причины того разрыва между мечтой и реальностью, который стал так болезненно ясен сейчас — в конце века и тысячелетия. Или наоборот — в их начале, если иметь в виду будущее. Откинем расхожую мысль о том, что «гора родила мышь» только потому, что кишка оказалась тонка. Человечество всего за несколько веков — быстротечных и кровавых — показало, что способно на многое: поворачивать реки и создавать пустыни, искоренять болезни и сживать со свету тысячи видов Божьих тварей, далеко не всегда враждебных роду людскому (уж не стоит говорить об успехах в деле истребления себе подобных — в небытие отправлены целые народы). Синтезированы вещества, которых в природе никогда не существовало, и отравлены реки и озера. Открыты небывалые источники энергии и выпущены на волю демоны разрушения, вполне достойные пера автора Апокалипсиса. Продолжать можно долго. Главное же, убедительно доказано — не тонка оказалась кишка!

Парадокс состоит в том, что практически все, что НФ нам обещала, все, что манило нас в ней, весь «джентльменский набор», который стал уже родным для нас — ее верных читателей, — все это практически достижимо. Но не сбылось. Как эпоха дирижаблей. Пожалуй, они и были первым звоночком, над которым стоило задуматься, — эти трогательные колоссы, так органично вписывавшиеся в небеса будущего.

Нет, не взрывчатый водород погубил их — почти сразу же была найдена безопасная замена этого опасного наполнителя. Дешевые и не столь уж тихоходные гиганты пришлись XX веку не ко двору просто потому, что решали не те задачи, которые вставали перед реальным Человечеством. Повторюсь. Как и дирижабли, все наработанное научной фантастикой к последней трети столетия оказалось возможным, но невостребованным за ненадобностью. Почему?

Джентльменский набор НФ

Спросите первого встречного: «Про что пишут фантасты?». Среднеарифметический ответ будет: «Про ракеты, про инопланетян и еще про роботов…». Тем и ограничимся.

«Я верю, друзья, караваны ракет…». Прежде всего, конечно, Космос. Точнее — корабли, в него устремленные. Ракеты — фотонные, мезонные, ионные, атомные и «простые». Ну и всякая экзотика вдобавок — солнечные паруса, гравитационные «движки» и нуль-транспортировка. Под вопросом — только последние два способа передвижения: упорно остается неуправляемой силой гравитация, да тяготеет запрет над попытками по кривой объехать «световой порог». С фотонными и другими «субсветовыми» движителями проблемы связаны, хотя и огромные, но более технологические, чем принципиальные. Атомные двигатели возможны стали еще «вчера» — и лишь соображения безопасности и экологии сдерживают их появление на сцене.

Вот только явились к нам все эти «извозчики» вовсе не для того, чтобы доставлять любопытствующих странников в иные миры. Каждая отрасль науки, сделав более или менее крупный вклад в удовлетворение запросов политиков и военных — а испокон веков особенно острым был спрос на средства индивидуального и массового уничтожения — получала в награду свою «кость». Наверное, из тех соображений, что, глядишь, не до конца выработала свое «месторождение», пусть еще малость пороется. Ядерная физика, близкая родственница физики высоких энергий и элементарных частиц, заработала для этих своих «дочерей» право городить на территориях развитых стран циклопические ускорители и кормить армию исследователей, работа которых — и это ясно каждому — не принесет практических результатов ни завтра, ни послезавтра (2). Аналогичную «кость» — возможность исследовать околоземное пространство Солнечной системы — получило ракетостроение. В награду сами знаете за что. Тут нам повезло больше: во многих чисто земных сферах нашей практической деятельности — в разведке, связи, метеорологии, геологии, географии, экологии — удалось решить их ключевые проблемы в результате запусков беспилотных и пилотируемых аппаратов в «ближний» Космос. Надо сказать, что именно в этом «скучном» направлении НФ двигалась весьма вяло. Можно даже сказать — плелась в хвосте реальных достижений. Тем более что и сами эти достижения на первых порах неплохо секретились. Оно и понятно: написать на основе такой «мелочевки» что-либо впечатляющее мог разве что Артур Кларк. Нашей НФ достался Немцов.

С Дальним Космосом ситуация, принятая в фантастике за классическую, обернулась своей противоположностью. Повторюсь: все объекты НФ — Луна, Марс, Венера, спутники Сатурна и Юпитера — вполне достижимы без применения атомной энергии — на обыкновенной «химии». Тем не менее, даже запуски автоматических устройств в их — этих классических объектов — направлении весьма редки, и каждый из таких запусков — событие чрезвычайное. Нога человека ступила на поверхность всего лишь одного небесного тела — Луны. И убралась оттуда надолго.

Все это — при полной технологической решаемости задачи полета к ближайшим из «далеких миров». Мы могли бы быть там, только… Только вот что мы там потеряли — в вымерзающих пустынях Марса, в аду венерианской атмосферы, между кольцами Сатурна и даже на отстоящих от нас на одну лишь световую секунду склонах лунных кратеров? (3) Одна из причин провала прогнозов классической НФ состоит в том, что она чрезмерно увлеклась воспроизведением эпохальных событий прошлого в новых декорациях, на то не рассчитанных. Вся несбывшаяся и в обозримом будущем — несбыточная эпопея освоения Космоса была «списана» с эры Великих географических открытий. Казалось бы, все необходимое для повторения тех грандиозных свершений «на новом витке Истории» имеется: есть решительные и мужественные люди, готовые принять на себя роль миссионеров и конкистадоров, есть армии лишенных нормальных условий жизни людей, готовых завербоваться на работу хоть к черту в ад, есть средства их доставки. Имеется и золотишко на финансирование масштабных космических проектов.

Недостает только главного — того, что составляло суть той великой эпохи, — экономического интереса. Конечно, нет еще и подходящего космического тела — разве что от несущих атмосферу, малоисследованных еще спутников планет-гигантов можно ожидать приятных в этом отношении сюрпризов — но не это суть главное. Можно создать «эфирные города» и герметичные поселения на поверхности планет. Можно — в более отдаленном будущем — найти подходящий мир в окрестностях других звезд… Нет, дело не в том. Элементарные экономические выкладки показывают, что для инициализации освоения Дальнего Космоса необходимо открыть в нем нечто сверхценное, остродефицитное. Причем такое, чего нельзя было бы, познав, воспроизвести средствами земных технологий. Классики фантастики — отдадим им должное — прекрасно понимали это. Потому и родилась незабываемая Урановая Голконда. Только нечто в этом роде и может породить не отдельные разведывательные полеты, а выход в Космос «караванов ракет».

Это — или… Неучтенное пока «или» мы рассмотрим несколько ниже. Столь же нерешаема, по экономическим соображениям, и вторая задача классической НФ-космонавтики — переселение первопроходцев в иные миры, создание планетарных и космических колоний. Решать проблему перенаселения нашей планеты придется другими способами. Конечно, можно предполагать, что когда-либо в будущем расходы на вывод в Космос килограмма груза упадут до приемлемых величин, но только времени на ожидание этого у нас нет: проблема перенаселения Земли будет решена в течение двух-трех следующих поколений. Или следующих поколений может просто не быть.

Подведем промежуточный итог: из Космоса — ближнего или дальнего — имеет смысл возить только информацию. И это соображение понуждает нас обратиться к следующему по распространенности компоненту нашего «джентльменского набора».

«На Тау-Ките порядки не те…». Информация рассеяна, размазана, рассредоточена в окружающем нас мире. И никто не может обещать нам, что именно в Космосе мы найдем ее больше, чем, скажем, на дне океанов или в ядре клетки.

Есть только одна возможность дорваться до ее россыпей и месторождений — вступить в Контакт. Возможность великая и иллюзорная в одно и то же время. Он очень по-разному представлен в НФ, этот Контакт: от «Войны миров» Уэллса, через благостные фантазии Берроуза и Алексея Толстого, к непостижимой сложности Лемовского Соляриса и «Черного облака» Хойла. Соответственно варьируется и внешность пришельцев.

Неистребимым пороком классической НФ была и остается необъяснимая антропоморфность инопланетян, их подобие Homo sapiens. Хоть зеленые, но — человечки! Имеются — не слишком убедительные — теоретические обоснования необходимости такого сходства (Ефремов), но чаще всего никаких особых резонов в его пользу не приводится (Стругацкие) (4). Бороться с этим бесполезно. Потому что фантастика, как и вся художественная литература, пишется для людей и про людей. Логика тут начинает работать лишь тогда, когда именно на разнице между людьми и «чужими» строится сюжет произведения, когда из действующих лиц инопланетный Разум превращается во внешнюю по отношению к ним, лицам, силу.

Если оставить в стороне эту в общем-то, частную, но очень характерную — деталь, то мы сталкиваемся со все той же классической парой доводов, призванных объяснить разрыв мечты и реальности: не тем оказалась природа модели и не тот опыт был взят за основу для моделирования. Следует разобраться, в чем же заключаются эти несовпадения. Вообще-то мы, можно сказать, не виноваты в том, что инопланетян «поблизости» — в Солнечной системе и в радиусе приема радиотелескопов — не сыскалось. По крайней мере таких, которые спешили бы вступить с нами в информационный обмен (5). Но вина за нами — авторами и читателями НФ — есть: вина выбора самой оптимистической модели Населенного Космоса. Однако имело ли смысл делать иной выбор — ведь он диктовался природой жанра. Другое дело, что, став общим местом, он подсознательно способствовал созданию у читающей публики искаженной картины мироздания, чреватой теми разочарованиями, которым и посвящены наши заметки.

Второе — и главное: точно так же, как в случае с проблемой припозднившегося освоения планет, за основу картины Контакта взят опыт, действенный только в земных условиях. Контакты, описаниями которых кишит классическая НФ, воспроизводят в той или иной преображенной форме историю контактов народов Земли в основных их проявлениях: вторжения, колонизации, торгового обмена, заключения разного рода союзов. И опять за всем этим стоит то, чего в Космосе нет и не предвидится, — экономический интерес. Интерес при встрече с представителями иных миров предвидится, пожалуй, только один: чисто академический.

И происходить Контакт будет не по правилам меновой торговли — многочисленные истории о космических купцах, видимо, так забавными байками и останутся, — а по принципам информационного обмена: это когда «если у тебя есть идея и у меня есть идея, то после того, как мы ими обменяемся, у каждого из нас будет по две идеи»… И тут пути Господни неисповедимы — возможно всякое: от полного взаимного безразличия встретившихся партнеров — когда знания одной цивилизации окажутся полностью неприложимы к решению задач, стоящих перед другой, — до неслыханного взлета технологий и полной перестройки образа жизни участников обмена.

Замечу только, что, обнаружив цивилизацию, предельно подобную земной, реально существующие политики вряд ли санкционируют немедленное самообнаружение землян с последующим их броском в гуманоидные (или не очень) объятия. Видимо, неизбежен будет длительный — может, на века — период «криптососуществования» разумных существ. Взаимного подглядывания и подслушивания. Период колебаний и ошибок. Возможно — период эскалации страха. «Синдром Сикорски» — не досужая выдумка классиков жанра. Правда, нет худа без добра: все то же отсутствие экономического интереса, которое читателю впору счесть пунктиком автора этих строк, служит определенной гарантией против реализации столь любимых фантастами «звездных войн». Если кто и будет сражаться в Космосе, так это, скорее всего, люди с людьми.

Трудно себе представить, что земные недра заинтересуют цивилизацию, способную преодолеть межзвездные расстояния. Полно в Космосе других, менее неудобных и, главное, абсолютно бесхозных, планет с нетронутыми недрами. Человек в качестве раба инопланетян или (ха-ха) их пищевого продукта — тема, просто не заслуживающая обсуждения. Летающие к звездам в ручной рабсиле по определению не нуждаются. То же можно сказать и об интересах Человечества в отношении иных цивилизаций. Только сорвавшаяся с цепи эскалация взаимных опасений может повлечь за собой трагические последствия. Но это маловероятный вариант развития событий.

Если вдуматься, то самым страшным является другой, куда как более вероятный, вариант: мы просто никогда не встретимся. За ненадобностью в Контакте. Это — далеко не последняя из возможных причин феномена «Молчания Космоса». Ведь нам только кажется, что взлет по экспоненте прогресса вечен. Кабы так, то первые железнодорожные пути пролегали бы и небоскребы высились бы там и тогда, где и когда на самом деле ветер заносил мусором остатки разграбленных варварами городов Римской империи. Вполне возможно, что не такой уж большой исторический срок отделяет Человечество от очередной эпохи стагнации. Для того чтобы она наступила, нужно «немногое»: решение демографического кризиса, стабилизация уровня потребления, ликвидация агрессивных тенденций в обществе. И воцарение идеологии «общества потребления», разумеется. И это — неприятный, но далеко не худший вариант, по сравнению с возможностями атомной, экологической, информационной катастроф.

Довольно частый в НФ мотив — война за независимость между колониями землян (на Марсе или другой подходящей планете) и земной Метрополией — тоже, пожалуй, ложен. По чисто техническим причинам, в числе которых трудности со связью, невозможность транспортировки больших масс грузов и «живой силы», такие колонии, если они все-таки возникнут, просто обречены с самого начала своего существования на очень высокую степень самостоятельности. И, следовательно, — на независимость. Захотят они ее или не захотят. Увы: ни в одном из сводов законов природы, к сожалению, не записано, что поиск себе подобных во Вселенной является для человека категорическим императивом. Так же, как и сотворение сообщества себе подобных, которым, по мнению классической НФ, явится мир роботов.

«Вкалывают роботы, счастлив человек…». Робот, понимаемый как некое искусственное подобие человеческого существа, проделал длительную эволюцию — от механических кукол и манекенов сказочников древности и средневековья, через биологических роботов Чапека, к кибернетическим сапиенсам Азимова и Днепрова.

И снова — не сбылось. И вряд ли сбудется. Вместо говорящих и ходящих кукол мы видим загадочно мерцающие на наших столах (и отчаянно глючащие) плоды деятельности «Макинтоша» и IBM.

И снова неискоренимый порок антропоморфности довлел над темой. Снова те же роковые несовпадения продиктовали общий провал прогноза: ошибочная оценка природы явления и неправильно выбранная модель. Все это слилось в странное непонимание движущих сил развития моделируемого процесса.

Природа явления была оценена с неискоренимым оптимизмом: на много порядков менее сложное, чем мозг человека, устройство было чуть ли не приравнено к нему по ряду формально-логических признаков. Это не вина создателей кибернетики. Бог весть как далеки были от подобных иллюзий Винер и Тьюринг. Это — особенность жанра. Его требование. Автор этих строк далек от идеи непознаваемости процесса мышления (6) и от рассуждений о «несводимости». Просто он хочет сказать, что моделируемое и моделирующее все еще различаются по своей сложности на много порядков. И сблизятся не скоро. Да и не было основной целью кибернетики воспроизведение мыслящего мозга. Она решала задачи управления и вычислительные задачи. С ними она справилась гораздо успешнее, чем от нее ожидали. Но совсем не так, как описывала это НФ.

С уверенностью можно сказать: нынешний взлет информационных технологий НФ прошляпила. Как и в случае с инопланетянами, фантастика «зациклилась» на антропоморфных роботах — то есть, фактически, на слегка закамуфлированных людях. Выше уже говорилось, что антропоморфность, антропоцентризм — неотъемлемая черта художественной литературы. Необходимость писать о людях и для людей перевесила даже то простое логическое соображение, что, заменяя человека для решения его проблем человекообразным существом, мы вновь приходим к ним же к тем проблемам, которые пытались решить. И даже не на новом уровне, а просто сделав логический «порочный круг». Заменив имена переменных в уравнении жизни.

Отношения роботов и людей НФ скопировала с некоего обобщенного рабовладельческого общества, к которому реально сложившаяся в отношениях человек — компьютер ситуация не имеет никакого отношения. Роботы Азимова — идеальные рабы. Они могут быть предельно послушными или демонически коварными, но всегда остаются всего лишь людьми, напялившими нелепые металлические маски. Реальные компьютеры — скорее нечто из сферы магии. Заколдованные духи, глубоко чуждые человеку. Рождение киберпанка — запоздалая реакция на понимание этого факта. (Киберпанк — направление в современной НФ, характеризующееся тем, что описывает — как правило, в мрачных тонах — высокотехнологизированное будущее. — Ред.).

Не стану отрицать того, что в неких экспериментальных целях кибернетические подобия человека будут создаваться и совершенствоваться (например, в качестве тренажеров для подготовки медперсонала и т.п.). Согласен и с тем, что со временем это породит определенные моральные проблемы. Но создание кибернетического солдата или дворецкого может быть лишь результатом дикого каприза — гораздо меньших затрат потребуют вполне заменяющие их комплексы «частичных», вовсе не напоминающих человека, автоматических устройств. В конце концов, простой и надежный способ воспроизводства известен Homo sapiens испокон веков и пока не требует замены его чем-либо другим (со временем к нему может прибавиться клонирование, но клоны людей — те же люди. — Ред.).

Цивилизации роботов не суждено появиться. Это вовсе не означает, что кибернетизация не таит в себе никакой угрозы. Уже сейчас существует опасность деградации целых слоев населения, переложивших свой труд на «плечи» компьютеров. Переоценка надежности систем управления, действующих без вмешательства человека, чревата многими бедами. А ведь уже сегодня велик искус увидеть «на троне» вместо череды сменяющих друг друга демагогов, маразматиков и алкоголиков аккуратный терминал ЭВМ. И за всем этим встает тень Кристобаля Хунты с риторическим вопросом «Нужны ли мы нам?» Что до возможности порождения виртуальной действительности — пожалуй, только Лем «сработал» тут с опережением. И то — в «Сумме технологии», которая, собственно, фантастическим произведением не является. Фантастика девяностых, при всей ее оригинальности, в этом отношении уже «лаяла вслед уходящему поезду» (извините за некрасивое сравнение).

«ИЛИ» неучтенное (Эсхато-футурологическое отступление)

Однако, весьма вероятно, она все же случится — космическая экспансия Человечества. Не от хорошей жизни, но — случится. Во вступительной статье «Перед началом истории» к книге «Ликвидация последствий» (Воронеж, 1999) автор этих строк поделился с читателем своими, не слишком веселыми, соображениями относительно перспектив развития мира землян. Смысл сказанного там прост: слишком большим оптимистом надо быть, чтобы полагать, что в обозримом будущем вся планета наша станет воплощением «общества потребления». По соображениям экономико-экологического характера на земном шаре уже не уместятся даже «просто» вторые США.

Экстраполяция теперешних демографических и технологических тенденций ведет в пропасть. Поезд истории уже прогромыхал мимо первых предупредительных знаков на пути к ней — отравленных Великих озер, Чернобыля, повсеместных вспышек насилия… В сложившемся на настоящее время униполярном мире, в котором «золотой миллиард» получил возможность бесконтрольно решать свои проблемы за счет всех остальных миллиардов населения планеты, низведенных по отношению к нему до статуса «окружающей среды», следует ждать только обострения противоречия между исчерпывающимися — причем довольно быстро — ресурсами планеты и сложившимся в иных исторических условиях образом жизни землян. По сути дела, нынешняя пиррова победа «западных ценностей» — это последняя, наверное, в Истории попытка сохранить установившийся на несколько последних веков «статус кво» (7).

Перемены неизбежны. Прежде всего, перемены в мировоззрении и образе жизни огромных масс людей. В упомянутой статье они были уподоблены метаморфическим превращениям горных пород, происходящим в условиях колоссальных температур и давлений. Боюсь накаркать, но кровавое пришествие тоталитарных режимов начала — середины XX века было лишь одной из первых, в значительной степени неосознанных, попыток решить надвигающиеся проблемы. Будем надеяться, что уроки пошли впрок, и следующие эксперименты окажутся менее трагичными. В ходе такого превращения возможны и «выбросы» какой-то, пусть даже ничтожной, части Человечества в иные миры. Создание неких его резервных форпостов, которые должны будут уцелеть и спасти культурное и научное наследие землян — даже если на самой Земле реализуется «худший сценарий».

Конечным вариантом этого крайне нежелательного прогноза является исход людей с гибнущей планеты. Исход, возможный для очень и очень немногих. В таком случае изгнанники могут быть поставлены перед необходимостью действительно вторгаться в жизнь иной цивилизации. Само собой понятно, что возможна (чисто теоретически) и симметричная ситуация — приход подобных изгоев на Землю извне. Не буду каркать дальше. Я просто теоретически рассмотрел ситуацию, в которой действительно могли бы реализоваться более или менее масштабная космическая экспансия Человечества и сценарии «звездных войн». Хотя, конечно, войны эти протекали бы совершенно не так, как на страницах произведений теперешней НФ. Эти последние списаны с воздушных сражений Второй мировой. Что до роботов как альтернативной цивилизации, то и в таком — трагическом — сценарии им «ничего не светит».

Полная амнистия

Автор должен принести свои извинения тем, кто понял выше написанное в том смысле, что по его, автора, мнению научную фантастику XX века творили зацикленные на антропоморфизме и замшелых исторических параллелях недоумки. Меньше всего мне бы хотелось быть понятым так.

Я хотел сказать лишь следующее: предъявлять фантастике именно такие обвинения сейчас, в пору разочарования в ее прогнозах, просто несправедливо. Не было никаких прогнозов. Или почти не было. Открою страшную тайну: по моему мнению, прогностическая функция лишь в очень небольшой степени свойственна НФ. Научная футурология и прогностика в действительности куда более трудоемкое, скучное и неблагодарное дело, ибо настоящие прогнозы чаще всего пугают и разочаровывают заказчика.

Научная фантастика ведет свой род от сказки (не только от нее, но во многом все-таки от нее). А сказки ничего не предсказывают. Они развлекают и учат. Сверх этого лучшим образцам НФ свойственны и другие, уже не сказочные функции. Фантастика сродни еще и трудолюбивой пчеле — она оплодотворяет невесомой пыльцой догадок и «безумных идей» подготовленные к тому творческие умы. Она и повитуха — помогает этим идеям явиться на свет, младенческим криком заявить о себе… И — в отличие от прочих жанров — она ПОЛИГОН ИДЕЙ. Полигоны существуют для будущего, но пророки на них не живут. Там испытывают изделия. На прочность, на износ, на коэффициент полезного действия.

Право, уже перечисленных выше ролей НФ достаточно для того, чтобы оправдать изведенные в XX веке на ее публикации горы бумаги. И для того, чтобы выдать этому жанру «вид на жительство» в следующем веке и тысячелетии.

Пусть несостоявшийся пророк остается с нами.

Примечания автора

(1) — Будущее несовершенное; будущее незаконченное; будущее несбывшееся — на ваш выбор, читатель.

(2) — Честно говоря, я вижу в этом основательный перекос в познавательной деятельности Человечества: конечно, достойны всяческого уважения достижения физики элементарных частиц и связанных с нею наук, перевернувшие многое в наших представлениях о мире; понимание этих достижений — когда оно возможно — является источником высочайшего интеллектуального наслаждения. Но кто сказал, что менее продуктивными в этом отношении были бы достижения в области онкологии, лечения сердечно-сосудистых заболеваний, исследования механизма старения, экологии, продуктивности сельского хозяйства и другие, более близкие к практическим интересам людей результаты?

(3) — Поразительно, что даже такой высоко грамотный в области техники специалист, как Хайнлайн, помещал на Луне военные базы, ведь очевидна бесперспективность нашего вечного спутника в военном отношении: кроме необходимости тратить огромный ресурс топлива на преодоление лунного тяготения, против планов милитаризации Луны работают еще и многосуточные сроки доставки боеголовок к расположенным на поверхности Земли целям. Тем не менее, читатель глотал эти тексты, и «базы на Луне» стали классическими объектами НФ. Заметим, что и для чисто академических исследований в области астрономии Луна как место для устройства обсерватории — не подарок.

(4) — Интересным представляется объяснение поразительного сходства инопланетян с людьми, берущее начало, похоже, с «Аэлиты» А.Толстого. Его марсиане — переселенцы с Земли (беженцы из сгинувшей Атлантиды). Подобное объяснение напрашивается (см. «Всплеск в тишине» Тима Вандерера) и в случае гуманоидных миров Стругацких.

(5) — По вполне понятным причинам я не затрагиваю здесь проблем уфологии: все, что связано с НЛО, — это обширный источник тем, сюжетов и антуража НФ, но не НФ как таковая.

(6) — Меж тем вопрос, «достаточно ли сложен человеческий мозг для того, чтобы познать собственную сложность», не лишен философской глубины.

(7) — Автор не намерен оправдывать тоталитаризм. Но и безоглядно восторгаться всем случившимся — тоже. Тигра, пугавшего целую округу, прикончил не рыцарь в белых одеждах, а нанятые за деньги браконьеры. А те, кто шаманит на его побитой молью шкуре и радостно бьет в бубны, который год, славя «великую победу», не принимали никакого участия в охоте на хищника. Бубны все гремят, а меж тем в джунглях темнеет. И глаза обнаглевших шакалов все ближе посверкивают в наступающем мраке…